Статья главного хирурга Минздрава Чеченской республики
Модернизация и реструктуризация хирургической службы в Чеченской Республике
Хирургическая
служба в Чеченской Республике всегда была на достаточно высоком уровне.
Помню, еще в 80 годы, когда я был студентом Дагестанского медицинского
института, профессура института высоко ценила врачей-хирургов нашей
республики.
Хирургическое отделение Республиканского противотуберкулезного диспансера считалось лучшим на всем Северном Кавказе.
Однако,
две последние разрушительные войны, которые пережили наш народ, внесли в
это некоторые коррективы. Долгая экстремальная ситуация способствовала
профессиональному росту молодых хирургов по экстренной хирургии во всех
ЛПУ Чечни, а также самостоятельности при решении тактических вопросов по
поводу хирургических вмешательств. Это и не удивительно, ведь каждый
хирург должен был, в силу своих возможностей, оказывать хирургическую
помощь раненным и больным на месте. Такая автономизация хирургических
коллективов имели свои положительные и отрицательные моменты. Многие
больницы, где имелись специализированные хирургические отделения, были
разрушены войной, а коллективы этих отделений перестали существовать.
Почти все врачи были задействованы в оказании экстренной хирургической
помощи, а плановая специализированная помощь ушла на второй план.
Поэтому
стационарная хирургическая служба ЧР с мощностью 1181 коек,
представленная 10 хир. отделениями в городе Грозном и 13 хир.
отделениями районов, на сегодняшний день не имеет в своем составе ни
одного специализированного хирургического отделения. Оказываемая
хирургическая помощь во всех отделениях почти однотипная, без
специализированной направленности. Многие хирурги районных больниц по
инерции продолжают работать в режиме прежней экстремальной ситуации,
когда спрос за врачебные ошибки был минимальным.
Честь и хвала
тем врачам, кто работал в Чечне в те времена. Выполняя свой врачебный
долг, каждый из них один на один оставался с пациентами, у которых
бывали тяжелейшие травмы. Мы не имели возможности обратиться за
консультацией к ведущим специалистам той или иной области хирургии, хотя
порой у нас не хватало ни опыта и ни профессиональной подготовки. Это
было время экстремальной ситуации, где другого выхода у нас просто не
было. Мы накопили богатый опыт оказания хирургической помощи населению в
экстремальных условиях. Но времена изменились. Пора нам расстаться со
стереотипами психологии военных лет. Пора думать не как «спасти
больного», это само собой разумеющееся, а как оказать ему качественную
специализированную помощь.
Сегодня современная хирургия достигла
невиданных высот во многом благодаря стремительной специализации и
техническому оснащению. Поэтому наша хирургическая помощь населению
должна оказываться не по принципу «как могу», а как должно быть по
научным международным медицинским стандартам. И нашей основной задачей
сегодня является специализация хирургической помощи населению и
техническое оснащение хирургических отделений.
Чтобы выполнить
эту задачу нам необходимо реструктуризировать всю хирургическую
деятельность во всех ЛПУ, меняя диапазон плановых хирургических
вмешательств, повышая профессиональную подготовку кадров и дополняя
техническое оснащение хирургических отделений. Для этого мы должны
определиться с уровнями хирургической службы в каждом ЛПУ с учетом его
материально технической базы и кадров. Предлагаем 4 уровня хирургической
службы: 4 уровень – это участковые больницы, где развернуты
хирургические койки и врачебные амбулатории, где организована
хирургическая помощь, 3 уровень – хирургическая служба районных больниц, 2
уровень – хирургическая служба республиканских и некоторых городских
больниц, которые по своему определению должны быть специализированными.
К
1 уровню потенциально относится – РКБСМП, где в ближайшее время мы
планируем оказание высокотехнологичной помощи сердечно - сосудистым
больным. Это стало возможным благодаря Президенту ЧР Кадырову Р.А.,
который закупил для нас современный дорогостоящий аппарата «Ангиограф» Исходя
из вышеуказанных уровней, и необходимо планировать укрепление
материально-технической базы каждого хирургического стационара и
поликлиники. По этим же уровням будет ограничен диапазон хирургических вмешательств в некоторых стационарах.
Если
кто помнить, такой порядок уже существовал в советские времена, но мы
об этом накрепко забыли. Ограничивалось диапазон плановых хирургических
вмешательств во многих больницах. Это делалось с учетом профессиональной
подготовки хирургов и материально-технической базы того или иного
стационара, что повышало ответственность за качество помощи больному.
А
что у нас сегодня? Я бы назвал ситуацию недопустимой. У многих
атрофировано чувство боязни и ответственности за жизнь пациента. Это
очень опасный синдром. Не имея на то ни профессиональной подготовки и
ни материально-технической базы, берутся за сложные хирургические
плановые операции. В результате много осложнений, которые порою
заканчиваются летальным исходом. Пока это обходится без судебных
разбирательств, но надолго ли? Истории болезни переписываются,
родственников уговаривают отказаться от претензий к врачу за его ошибки,
а в итоге – усиливается недоверие населения ко всем врачам.
Это одна из причин, почему наше население уходит на лечение за пределы нашей республики. Другая,
не менее важная причина - мздоимство. Этот порок мы не изживем до тех
пор, пока государство не обеспечить врача достойной зарплатой. Жить
молодому специалисту на 4тыс. 200 рублей не реально. Государство не
должно относиться к врачу как к бесплатному приложению к программе
государственной гарантии бесплатной помощи населению. Пара понять, что
врач - это тоже человек, со своими жизненными проблемами, от которого
зависит качество выполняемых государственных программ.
Кроме
того, есть еще одна немаловажная причина оттока пациентов за пределы
республики. Это боязнь многих хирургов брать на себя ответственность за
лечение банальной патологии из-за высокого социального положения
пациента, что значительно подрывает авторитет наших врачей. Анализируя
статистику оттока пациентов за пределы республики, создается
впечатление, что наша республика – это какой–то район Ставрополя или
Ростова.
Другое дело, если бы оказанная там нашим пациентам
помощь соответствовало международным стандартам, там им оказывают ту же
помощь, что и в республике. Я не говорю о высокотехнологичной
помощи, за которой мы сами направляем пациентов решением комиссии. Я
говорю о тех пациентах, которые по совету наших некоторых врачей едут
самотеком. Я часто сталкиваюсь со случаями, когда наши врачи советуют
пациентам выехать на хирургическое лечение по поводу калькулезного
холецистита, вентральной грыжи или узлового зоба за пределы республики.
За прошлый год мы в республике прооперировали более 40 таких больных.
Начинаешь
анализировать ситуацию, выясняется, что все упирается в амбиции
некоторых наших коллег, которые действуют по принципу: «если я не могу
помочь этому больному, то никто в республике этого не должен мочь».
Врач, возомнивший себя «царьком в хирургии», заявляет больному о том,
что если он не сумел вылечить его патологию, то ни один врач в ЧР не в
состоянии этого сделать. Поэтому, мол, ему следует выехать за пределы
республики.
Отсутствие коллегиальности и взаимоуважения – вот
основные наши недостатки, непосредственно отражающиеся на качестве нашей
работы и подрывающий наш авторитет в глазах населения. Если мы хотим
изменить эту ситуацию, то нам надо вернуться в рамки врачебной этики и
деонтологии. Несмотря на такую мрачную картину, описанную мною, надо
признаться, что у нас сегодня есть хирурги, которые по своему
профессиональному росту не уступают международному уровню, хотя
значительно уступаем по материально-технической базе, что приходится
учитывать при оказании помощи больным.
Думаю, что отсутствие
полноценно функционирующей Республиканской больницы, которая должна
курировать все центральные районные больницы, в значительной степени
усугубило наше положение.
Как бы ни старались наши коллеги из
РКБ, контроля над деятельностью центральных районных больниц у них,
все-таки, нет и РКБ, как бывало раньше, не является для них последней
инстанцией. Я бы не стал обвинять в этом только врачей РКБ. Здесь и вина
Минздрава, что не бросила всю мощь на восстановление РКБ и его статуса.
К сожалению, в силу каких-то обстоятельств, тактические задачи
превалировали над стратегическими задачами.
Надо признать, что,
несмотря на эту досаду, Министром Здравоохранения в Республике проведена
грандиозная работа по восстановлению здравоохранения. В ближайшем
будущем, надеюсь, что мы получим современное по всем стандартам новое
лечебное учреждение - РКБ. Поэтому думаю, что уже пора нам рассматривать
хирургическую службу этой больницы в свете модернизации. Я пока не
знаю, какие отделения хирургического профиля там планируются, но
хотелось бы, чтобы это решалось коллегиально. Нет смысла открывать в РКБ
обычное общее хирургическое отделение. На мой взгляд, там должны быть
две плановые хирургические отделения по 45 коек.
Одно из отделений должно быть специализирующим по гастроэнтерологии, а другое – по желчной хирургии. Это в значительной степени повысило бы качество оказание специализированной хирургической помощи населению нашей республики. Думаю,
что было бы разумно, со временем передать состоявшиеся
специализированные плановые отделения хирургического профиля из РКБСМП в
РКБ. Это ЧЛХ, Нейрохирургия, Урология, Коло – проктология и отделение
малоинвазивной хирургии.
А службу по санавиации организовать в
РКБСМП, которая является лечебным учреждением по неотложной хирургии
республиканского значения. Кроме того, я бы еще предложил оставить
сердечнососудистый центр при РКБСМП, где имеется отделение кардиологии и
на освободившихся площадях, после перевода в РКБ вышеуказанных
отделений, открыть неврологическое отделение, что является основным
условием для вхождения в федеральную программу по сердечно-сосудистым
заболеваниям.
Плачевное состояние у нас в оказании хирургической помощи туберкулезным больным. Все
наши больные на оказание специализированной хирургической помощи
направляются за пределы республики. Считаю, что было бы разумно,
временно, пока не закончится строительство нового стационара
тубдиспансера, перепрофилировать торакальное отделение РЦГСХ для
оказания хирургической помощи больным туберкулезом легких. Тем более что
это обсуждалось с главными врачами Тубдиспансера и РЦГСХ. Там только
нужен ремонт для изоляции этого отделения от других отделений. Хирургическое отделение ГКБ№4, на мой взгляд, необходимо специализировать по эндокринной хирургии.
Ожоговое
отделение, которое стереотипно мы не мыслим вне ГКБ№4, тоже должно быть
переведено в одну из республиканских больниц или создать ожоговый центр
с мощной реанимационной службой. А пока срочно надо решить вопрос
усиление ее реанимации детскими реаниматологами.
Хирургическое
отделение ГКБ №3, на мой взгляд, подлежит закрытию. Проверка комиссии
выявила, что оно не выполняет никаких задач по хирургической службе. Не
имея лицензию на наркотики, данное отделение уже 3 год выполняет функцию
поликлиники, хотя документально выполняет план койко-дней. Главный врач
ГКБ№3 или в срочном порядке должен получить лицензию на наркотики,
усилить кадры более опытными хирургами, или горздрав должен закрыть
отделение с организацией на его базе мощной поликлинической
хирургической службы, а свободных хирургов передать в хир. отделение
ГКБ№4.
Как вы знаете, выполнение плана койка - дней считается основным показателем в функционировании отделения. Но, это неубедительный аргумент в качественном функционировании отделения.
Поэтому, выделяя хирургические отделения, не выполнившие план койка дней, как
Ачхой-Мартановская ЦРБ – 40 коек 42%; Грозненская ЦРБ – 55к. 59,3%;
Курчалойская ЦРБ – 40к. 50,9%; Шалинская ЦРБ – 35к. 56,7%; РКГВВ – 40к.
50,6%, хочу предупредить остальных, реструктуризация коснется не только
этих отделений, а всех отделений, где качество оказания хирургической
помощи населению не на должном уровне.
Анализируя хирургические
отчеты ЦРБ, создается впечатление, что районные хирурги начисто забыли о
своих прямых обязанностях. Хорошая работа хирурга в ЦРБ не в том, что
он с большим риском для больного выполняет резекцию желудка или другие
операции, а в том, что он активно выявляет среди населения больных с
хирургическими заболеваниями, берет их на диспансерный учет и занимается
их активным оздоровлением, делегируя более сложную патологию
республиканским ЛПУ. Такой работы нет, потому что ослабла взаимосвязь
между поликлиникой и стационаром. Врачи в основном занимаются
пациентами, являющимися на прием самотеком. Диспансерной работы нет ни в
одной поликлинике.
Поэтому обостряю внимание и прошу хирургов
республиканской клинической больницы, которые систематические выезжают в
ЦРБ в составе комплексных бригад для оказания методической и
практической помощи, быть более принципиальными в этих вопросах. О
нормальной работе хирургического отделения ЦРБ можно судить по
показателям плановой хирургической помощи населению, а у нас это по
республике менее 30%.
Нам надо строго восстановить взаимосвязь
между ФАПми и ЦРБ, между ЦРБ и Республиканскими лечебными учреждениями.
Иначе никакая модернизация не изменит данную ситуацию.
Я очень
надеюсь, что правильная реструктуризация и модернизация хирургической
помощи населению значительно улучшит качество оказываемой хирургической
помощи населению, к чему мы и будем стремиться.
Штаты хирургического профиля – 1345,0; занято – 1000,5. физических лиц – 788. Хирурги – 227,25(занято – 179,0; свободно – 48,25) Детские хирурги – 16,25(занято – 15,0; свободно – 1,25) Сосудистые хирурги – 9,5. Торакальные хирурги – 6,0(занято – 3,0; свободно – 3,0) Нейрохирурги – 16,25(занято – 14,5; свободно – 1,75) Урологи – 51(занято – 40,5; свободно – 10,5) Онкологи – 41,25(занято – 33,5; свободно – 6,75) Травматологи-ортопеды – 119,75(занято – 82,5; свободно – 37,25) Анестезиологи-реаниматологи – 280,25(занято – 170,0; свободно – 110,25) Акушер - гинекологи – 422,25(занято – 349,25; свободно – 73,0) Офтальмологи – 78,5(занято – 55,75; свободно – 22,75) Отоларингологи – 76,75(занято – 48,0; свободно – 28,75)
Хирурги
По
штатам у нас должны были быть 157 стационарных хирургов и 64
поликлинических, что сильно расходится с реалиями того, что мы имеем
сегодня. На 228 штатов у нас 131 физических лиц, которые занимают 180
ставок, а свободных ставок 48. Это говорит о том, что бытующее мнение,
что хирургов у нас «девать некуда», несколько преувеличено, кстати, не
без помощи главных врачей.
Молодой специалист сегодня волен,
устроится на работу куда угодно, а главный врач, имея свободные ставки,
волен взять или не взять на работу этого специалиста. А мы, имею в виду
Министерство здравоохранения, само отстранились не только от решения
вопроса трудоустройства молодых специалистов, но и их подготовки.
Посмотрите на клинические базы медицинского факультета ЧГУ.
Университет арендует помещения для учебного процесса в больницах, но этот процесс за двери тех помещений не выходит. Я
ни разу не видел, чтобы студенты старших курсов участвовали в общих
обходах отделений, а также в операциях. Я не видел, чтобы зав. кафедрой
проводил конференции с участием своих студентов. Нет такого прецедента,
чтобы зав кафедрой внедрял в хирургические стационары новые методические
разработки в лечении того или иного заболевания. Это потому, что так
называемые кафедры имеют только названия. Никому нет до них дела – ни
главному врачу, ни нам, ни Минпросвещения и тем более декану. Поэтому,
многие выпускники медицинского факультета по своей учебной подготовке
далеко не соответствуют фельдшерскому уровню.
И еще то, что я
заметил у многих наших интернов - это их амбиции, которые не
соответствуют их потенциалу – трудоустроиться в ЦРБ они не хотят, все
стремятся в городские или республиканские больницы. Я им объясняю,
что в свое время я работал в горном районе. Там я и получил хорошую
практику, что, мол, это хорошая школа для будущего хирурга, и вам
обязательно надо поработать в ЦРБ, хотя бы 2-3 года, после чего вы уже
уверенно сможете определиться со своей специальностью и продолжить учебу
в ординатуре или в аспирантуре. Нет. У них на этот счет другая
психология. Больше чем знания их интересуют материальное положение, они
считают, если им выдали дипломы, то они специалисты и должны
зарабатывать, а как быть с их дремучим несоответствием врачебной
подготовки? Откуда такая неадекватность? Скорее, это заложено в них
сутью самой системы учебного процесса, когда за незнания можно не
беспокоиться, за определенную мзду можно «сдать» любой экзамен.
Поэтому
среди выпускников почти половина не имеют базы элементарных знаний,
необходимых для выпускника-медика. У многих отсутствует элементарное
представление о человеческом организме. Из всех закончивших интернатуру
по хирургии в этом году, только 10% соответствует стандарту выпускника
интернатуры. Интерны, которым не засчитана интернатура, до сих пор не
могут понять, что с ними произошло. Ведь без знаний они сумели получить
дипломы, а какую-то интернатуру им не хотят засчитать. До сих пор ходят
ходоки с просьбами «помочь» им. Я считаю, что ни в коем случае нельзя их
допускать к больному человеку. Их надо ориентировать на специальности,
где они меньше всего нанесут вред больному человеку.
Но и это
тоже не выход. Надо или закрыть медицинский факультет, или восстановить
его статус, как медицинского института в подчинении Министерства
здравоохранения, в корне меняя систему преподавания, иначе ЧГУ затопить
нас своим полуфабрикатом.
Другая проблема, которую я затронул выше. Почему молодые специалисты не хотят ехать в районы? Проблема
эта много причинная, о некоторых из них я сказал выше. Но, на мой
взгляд, основная причина в том, что их там никто не ждет. Главный врач
ЦРБ прибавить дополнительную ставку на имеющегося у него хирурга, чем
заниматься обеспечением жилья для молодого специалиста, которого еще и
надо учить работать.
Здесь пересекаются интересы главного врача и
хирурга, уже работающего у него, так как дополнительная ставка в
некоторой степени улучшает материальное положение хирурга. Поэтому
многие хирурги занимают полтора и больше ставок. Со стороны хирурга это
вынужденная мера для существования. Занимая одну ставку, он не может
удовлетворить свои элементарные бытовые потребности. Чем ему
оборачивается это борьба за существование? Во-первых, сам хирург
работает как загнанная лошадь, где о профессиональном совершенстве не
может быть и речи, во-вторых, он занимает ставку, которая должна
принадлежать молодому специалисту. В связи с этим число работающих
хирургов значительно меньше, чем должно быть.
Не буду я сейчас
более подробно останавливаться на этих проблемах, так как вы их знаете
не хуже меня. Главное сейчас найти пути их решения, о чем мне и хотелось
бы с вами поговорить.
Давайте посмотрим в корень этих проблем –
это отсутствие кадровой политики у нас в Министерстве здравоохранения.
Никто мне не скажет, каков на сегодня наш кадровый потенциал, сколько мы
имеем врачей того или иного профиля? Каков уровень их профессионализма?
Кто из них работает или не работает и по какой причине?
Если мы
хотим изменить эту ситуацию, то в первую очередь должны создать при
министерстве отдел по кадровой политике, где каждый врач, независимо,
работает он или нет, будет на учете. Туда же могли бы обратиться и стать
на очередь для трудоустройства молодые специалисты, которые свободны от
распределения. Там же можно было решать вопросы профессионального
усовершенствования специалистов. Тогда бы главному врачу не приходилось,
решать дилемму - кого ему взять на работу – того, кого навязывают ему
по телефону или по родственным связям.
Нам, прежде всего, необходимо наращивать кадровый потенциал. И
делать это должны, прежде всего, региональные и муниципальные власти.
Уже среди школьников старших классов сотрудники Минздрава, районных
больниц должны выявлять ребят, которые хотят посвятить свою жизнь
медицине. Затем необходимо направлять их в профильный вуз,
интересоваться и опекать во время учебы, создавать для ребят
благоприятные, комфортные условия. Практику студенты-медики, должны
проходить именно в том лечебном учреждении, которое дало им направление.
Поэтому очень важно уделять особое внимание подбору молодых
специалистов, которые получат образование и вернутся работать по
специальности. В этом случае выданное направление в ВУЗ, оплата ипотеки
для молодого специалиста и другая государственная поддержка окажутся не
напрасными вложениями.
Еще один вариант стимулирования — ипотека на обучение. Почему
республиканская или районная власти не могут, таким образом,
простимулировать человека, который потом – через 5-10 лет – вернется
работать в родной район, будет помогать, и лечить своих земляков?
Вопрос, я бы сказал, риторический. Помню, когда-то существовали
квалификационные врачебные категории, которые определяли
профессиональный уровень специалиста. Вроде бы они существуют и сейчас.
Но
сказать, о том, что они несут какую-то смысловую нагрузку, мягко
говоря, неприлично. Саму систему защиты категорий до того упростили, что
дальше некуда. За все время, что я здесь работаю, мне не приходилось ни
разу присутствовать на аттестации по категориям. Бытует мнение, что
сегодня высшая категория не имеет только ленивый врач. Думаю, надо
прекратить произвольную раздачу категорий, это ведь не почетные грамоты
Минздрава. Тем более что, в нашей республике не более двух десяток
врачей-хирургов, которые могут претендовать на высшую врачебную
категорию. Я бы предложил радикальный вариант решения данной
проблемы – лишить всех врачей категорий и переаттестация. Боюсь, что в
таком случае пострадают те, кому заслуженно присвоили категорию. Поэтому
предлагаю более мягкий вариант – прекратить штамповку категорий на
время, скажем, до весны. Создать полноценную комиссию по аттестацию
врачей, куда должны входить все главные специалисты, в том числе и
внештатные. Назначить 2 раза в год (весной и осенью) полноценные
заседания с обязательным участием всех членов комиссии. Чтобы облегчить
работу данной комиссии, прежде чем попасть на комиссию, претендент
должен представить свою работу в хирургическое общество, где будет
определено обоснованность претендента на категорию.
Профессиональному
росту специалистов способствуют не только циклы усовершенствования
врачей, поездки на симпозиумы и т.п. Одним из самых эффективных методов
профессионального роста врачей – это клинические разборы летальных
исходов и ошибок врачей. Долгое время такая практика отсутствовала в
республике. Но уже почти год, как мы это возобновили в РКБСМП. Меня
поражает отношение к этому важному вопросу некоторых районных и
городских хирургов. На разбор летальности, которая проводится 1 раз в
месяц в последнюю субботу, систематически не являются хирурги из Ачхой-Мартановской
ЦРБ, Введенской ЦРБ, Грозненско-сельской ЦРБ, Гудермесской ЦРБ,
Ножай-Юртовской ЦРБ, Курчалоевской ЦРБ, Надтеречной ЦРБ, Наурской ЦРБ,
Шалинской ЦРБ, Шатойской ЦРБ, Шелковской ЦРБ, Аргунской ГБ, РГВВ, РЦГСХ,
РДКБ, ДКБ №2, ГКБ № 3. Некоторые из них не явились ни разу. Видимо, у этих врачей, есть более важные дела, чем разбор собственных ошибок и профессиональный рост.
Предупреждаю
райхирургов и заведующих отделениями, что дальнейшая ваша не явка на
клинический разбор летальности будет расценено как игнорирование, что
повлечет за собой наши адекватные действия. И еще, я предупреждал
всех заведующих отделениями в том, что они обязаны в течение 2 недель
доставить ко мне историю болезни умершего в отделении больного.
Нарушение этого правила повлечет за собой жесткое наказания, вплоть до
снятия с заведования отделением. Так что, давайте будем работать ответственно и конструктивно.
Онкология
«По
уровню заболеваемости злокачественными новообразованиями Чеченская
Республика все еще остается в Российской федерации территорией с низкими
показателями». Это цитата из отчета онкологического центра. Но, там же, чуть ниже пишут: «половина пациентов умирают на первом году с момента установления диагноза». Трудно
сказать, в чем тут причина таких «низких показателей», но мне эта
ситуация напоминает случай с одним пациентом, которому врачи внушали,
что он здоров, а ему было все хуже и хуже, он, говорят, воскликнул в
сердцах: «делдхьа могаш волш леш вукха со!» Онкологам, возможно, не
помешало бы поинтересоваться количеством наших пациентов
госпитализированных в Ростовский онкологический центр и других
стационарах.
Хорошо, что у нас строится один из крупных
онкоцентров на Северном Кавказе, осуществляется реализация двух крупных
целевых программ, а службы как не было, так и нет. Давайте посмотрим,
какая у нас стационарная база хирургической онкологии и что мы должны
сделать, чтобы улучшить его работу.
Имеем стационар в ГБ№1 на 60
коек и 5 врачей. Нет реанимации. Всего хирургических операций за
прошлый год – 1212 из них полостных – 27. Новообразования кожа и подкожной клетчатки – 610 операций. Операций под интубационным наркозом 242. Вот
эти показатели достаточны, чтобы представить себе работу этого
отделения. Я не виню здесь врачей, они делают все что могут, а не то,
что должны были делать. Отсутствие реанимации не позволяет им расширить
диапазон хирургических вмешательств, поэтому они сидят в основном на
мелких амбулаторных операциях кожи и подкожной клетчатки, отправляя
пациентов с более сложной патологией за пределы республики.
Когда
я изучил эту ситуацию, поговорив с врачами онкохирургического
отделения, обратился к министру с просьбой расширить это отделение до
120 коек в новом корпусе ГБ №1. Открыть там же реанимационное отделение
на 6 коек. Министр дал согласие, сам собирал нас, интересовался
ситуацией, но бюрократизм двух основных исполнителей не позволило нам до
сих пор расширить это отделение. Обращаюсь еще раз к Министру с
просьбой разрешить данную проблему и наказать виновных в затягивании
этого вопроса. Нам хорошо, у нас «хорошие показатели», а больные люди фактически остались без помощи из-за нашего бездушия.
Материально-технические базы хирургической службы.
Без
новой современной инфраструктуры хирургия не может развиваться и не
может быть обеспечена доступность и качество хирургической помощи
населению. Поэтому один из обязательных пунктов модернизации
хирургической службы в республике является усиление ее материально
технической базы.
Помещения, где развернуты хирургические отделения, в большинстве ЛПУ, соответствуют требуемым стандартам. Исключением
являются те отделения, где ЛПУ строятся. Это хир. отд. 4 ГКБ, РКБ и
онкохирургическое отделение РОЦ. Неплохо обстоят дела и с
вспомогательной службой в большинстве ЛПУ.
У нас, я бы сказал,
большой технический потенциал рентгенолучевой диагностики.
Рентгенолучевая служба РКБСМП, Урус-Мартановской ЦРБ и Гудермесской ЦРБ
будут модернизированы внедрением современных КТ по «дорожной программе». Кроме того, РКБ оснащена аппаратом МРТ, которая начала работать. Большой арсенал аппаратуры у РОЦ, которые еще не развернуты.
А
сосудистое отделение РКБСМП, благодаря нашему Президенту Кадырову Р.А.,
в скором будущем получит «Ангиограф», что значительно повысит уровень
оказания помощи сердечно - сосудистым больным.
Сейчас завершается работа по развертыванию в РКБСМП отделение сочетанной травмы. Это
большой хирургический комплекс, состоящий из нескольких подразделений
со своей вспомогательной службой. Это одно из самых мощных отделений по
стандартам технического оснащения, где имеются все условия для оказания
специализированной помощи больным с сочетанной травмой.
Правда,
со стандартным техническим оснащением большинства хирургических
отделений республики у нас большие проблемы. Современные хирургические
отделения республиканского значения должны быть оснащены такой
аппаратурой, как лапараскопическая стойка и система
электракоагуляционного гемостаза. Это не роскошь, коллеги, это обычная
рутинная потребность в работе современных специализированных отделений.
Почти
во всех хирургических отделениях республики одни и те же, типичные для
всех, проблемы. Это старые операционные столы, которые выполняют функции
подставок для больного, не выполняющее ни одно функциональное
положение. Это изношенные хирургические инструменты, не работающие
электроотсосы, плохое освещение операционного поля, нехватка
операционного материала. Почему хирурги на операцию покупают нитки, или
«достают» нитки? Думаю, что эти проблемы могли бы решить сами главные
врачи, на это средства выделяются в достаточном объеме.
И еще
очень важный момент. У нас почти во всех ЛПУ очень много не работающей
аппаратуры, по каким-то техническим неполадкам, начиная от сложных
наркозных аппаратов, кончая простыми светильниками и электроотсосами.
Поэтому очень важно полноценное функционирование «Медтехники», где можно
было бы отремонтировать эту аппаратуру.
Поэтому хотелось бы,
чтобы наш Министр, решая глобальные задачи, обратил внимание на эти,
казалось бы, на первый взгляд, мелочи, которые на самом деле имеют
решающее значение в модернизации и реструктуризации хирургической службы
в республике.
Внедрение системы информатизации в хирургическую службу.
С
системой информатизации мы почти не знакомы, хотя это и является одним
из ключевых элементов модернизации. Я коснусь этой темы поверхностно,
так как в России еще нет нормативной базы, регламентирующей электронный
документооборот в медицине. И в концепции ничего не сказано о единой
методологической базе и этапности построение единого отраслевого
информационного пространства, о решении вопросов стандартизации и
интеграции с международными стандартами.
Пока наши суждения в
этом направлении могут быть основаны только на опыте европейских стран.
Врач полностью переходит от бумажной истории болезни к ЭИБ – электронной
истории болезни. Пациенты будут иметь при себе электронные карточки -
«паспорта здоровья», где зафиксированы все обследования, которые
проходит человек, а также отметки о прививках и аллергических реакциях.
Этот документ хранится у пациента.
Медицинские работники тех
стран, где действует система информатизации, отмечают резкое улучшение
качество жизни своих граждан. Это заключается в уменьшении очередей,
обеспечение возможности поиска лекарственных средств, сокращение срока
ожидания первоочередной помощи, повышение доступности лечения, в том
числе в отдаленных местах. А также отмечают упрощение процесса
«обоснования» своего права пациентом на лечение, то есть исключение
зависимости от наличия страхового полиса и т.п. Для нас, врачей - это
минимум «писанины», информированность, доступность лабораторных
исследований, возможность удаленных консультаций по сложным вопросам,
доступность полной информации по истории болезни пациента, экстренную
доступность витальной информации пациента (противопоказания,
перенесенные заболевания, группа крови и пр.), автоматизацию назначений
на основе медико-экономических стандартов
Стандартизация хирургической помощи
Это новый и многим не понятный элемент модернизации. Это тот стандартный перечень врачебных манипуляций, необходимые больному в оказании помощи притом или ином заболевании. К
примеру, стандарты общетерапевтические исследования больного при остром
аппендиците: сбор анамнеза и жалоб, термометрия, визуальный осмотр,
пальпация, перкуссия, исследование пульса, измерение частоты пульса,
измерение артериального давления на периферических артериях,
сердцебиения, измерение частоты дыхания и т.п.
Каждый пункт
этого документа имеет свою определенную цену, выраженную в конкретных
денежных единицах. Правда, все это будет вводиться со следующего года.
Надеюсь, что это позволит нам получать зарплату за нашу конкретную
работу.
Если мы сумеем правильно модернизировать хирургическую
службу с учетом указанных приоритетов, то, думаю, мы выстроим стройную
систему, работающее качественно и как единое целое.
источник http://mvchr.ru/content/view/444445008/78/ ( Медицинский вестник ЧР)
